Пётр Киле - Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]
ГЕНРИ. Нет, вы за фавна здесь скорей сойдете! Что делали в кустах средь бела дня? Я слышал вскрики явные вакханки из дам придворных, да не той, в кого вы были влюблены совсем недавно. А я влюблен в одну и ту же фею из юных фрейлин...
ГРАФ ЭССЕКС. Люблю дразнить я Рали и королеву...
ГЕНРИ. Да, говорят, Эссекс завел при дворе гарем из четырех придворных дам... И имена их называются...
Из дворца выходит Елизавета Вернон, граф Эссекс с улыбкой уходит к дамам, словно высматривая новую жертву.
ГЕНРИ. Элси!
ЭЛСИ. О, Генри!
ГЕНРИ. Ах, почему тебя все реже вижу среди других, не говорю, одну?
ЭЛСИ. Я не могу покуда отлучаться. Не знаю почему, но королева справляется все чаще обо мне, где я? Что делаю? Иль призывает, чтоб я читала ей, в раздумьях вся. Боюсь, ей донесли о нашей связи; удостовериться ей хочется, как далеко зашли мы с вами, милый, что пала я, запрет ее нарушив без всякого стыда... Что делать, граф?
ГЕНРИ. Ах, Элси, как зашли мы далеко?
ЭЛСИ. Когда бы повинилась я, пожалуй, она б простила мне грехи, как Бог. Как! Повиниться мне в моей любви, любви не суетной, любви прекрасной? Мне грех простят скорее, чем любовь.
ГЕНРИ. Молва о нас, не без прикрас, конечно, дошла до девственных ушей, как стоны вакхических лобзаний и страстей, что слух чужой перенести не в силах без смеха или дрожи до стыда, иль зависти мучительной до гнева.
ЭЛСИ. Молва? О ней ли речь, мой милый граф?
ГЕНРИ. Прости! Я повинился и просил у королевы позволения жениться на тебе, поскольку мы взаимною любовью доказали и верность, и созвучье наших душ, и брак покроет грех, для юности столь гибельный, покуда под запретом любовь высокая, источник счастья, и станет ясно всем: в любви все чисто.
ЭЛСИ. О, Генри!
ГЕНРИ. «Ну да, конечно! - рассмеялась тихо ее величество и вдруг вскричала: - Но вы-то одержимы похотью, на радость дьяволу, я знаю вас. Пример же подает вам граф Эссекс».
ЭЛСИ. О, Боже!
ГЕНРИ. Боюсь, я выбрал неурочный час для просьбы о благословленьи на брак наш, милый друг...
ЭЛСИ. Ах, что еще?
ГЕНРИ. Ее величество велит мне ехать во Францию немедля - не в изгнанье, с дипломатическою миссией, чего я добивался, как участья в военных действиях, немало лет.
ЭЛСИ. Вы рады?
ГЕНРИ. Да.
ЭЛСИ. Хотят нас разлучить. Чем ей я неугодна рядом с вами?
ГЕНРИ. Она хочет разлучить - меня с Эссексом, - ты же свяжешь нас родством двойным, ведь мы и так с ним родственны. Эссекс честолюбив и горд, и пылок, а ныне в славе, и его боятся все те, кто был у трона рядом с Берли, как сын его Сесиль и мой соперник Уолтер Рали, что ж делать, если в интригах лордов королева ищет нить Ариадны и всегда находит.
ЭЛСИ. Я жертва притязаний царедворцев, из тех, кого бросают на закланье, как минотавру, только ради власти и славы? Первым ты играешь мной? Какая мысль пронзила сердце мне!
ГЕНРИ. Как! Пред разлукой лишь ссоры не хватает, что враз погубит все, чем жили мы... Мы встретиться должны и объясниться. О, если бы мне взять тебя с собой!
ЭЛСИ. Как пажа?
ГЕНРИ. Обвенчаемся в Париже.
ЭЛСИ. Нет, если так, мне лучше здесь остаться невестой ждать приезда жениха.
ГЕНРИ. Так, значит, ныне мы в кругу друзей объявим о помолвке?
ЭЛСИ. Хорошо. Я счастлива, как не была в твоих объятьях, милый, до сих пор из страха последствий и стыда запретной связи. Люблю тебя, хочу любимой быть.
ГЕНРИ. Приедешь на прощальный вечер?
ЭЛСИ. О, да! Пусть вечер длится дольше ночи!
23
Эссекс-хаус. Шекспир прискакал на коне по приглашению графа посетить его в замке Эссекс-хаус.
УИЛЛ. Ваша светлость! Вы хотели меня видеть?
ГРАФ ЭССЕКС. Да, Уилл! Мне пришло в голову переговорить с вами об одном чрезвычайном происшествии, прежде чем слухи о нем дойдут до вас.
УИЛЛ. Я слушаю вас, ваша светлость.
ГРАФ ЭССЕКС. К сожалению, я не столь красноречив, как вы или Фрэнсис Бэкон, который норовит сочинять за меня письма. Вы бы лучше меня рассказали эту историю, похожую на арабскую сказку, в которой, кроме чудес, всегда присутствует жестокость. Речь идет о нашем с вами друге Генри и моей кузине...
УИЛЛ. Вы совершенно заинтриговали меня, граф!
Граф Эссекс нахмурился. Он вообще выглядел, как суровый воин, в котором проступает то мужество, то страждущая душа, воля и мысль то поднимали его дух, то подтачивали его силы.
ГРАФ ЭССЕКС. Тайная помолвка повлекла тайное свидание... Впрочем, дело обстояло скорее всего наоборот, что в порядке вещей, когда любовь и женитьба у близких к ее величеству - преступление. Что говорить о тайном свидании влюбленных перед разлукой? Нежная страсть достигала апогея не единожды, надо думать, и это не могло остаться без последствий. Элси вскоре после отъезда Генри во Францию почувствовала с ужасом, что она беременна, а затем обрадовалась.
УИЛЛ. В чем смысл любви? В рожденьи в красоте.
ГРАФ ЭССЕКС. Вы смеетесь. Вам весело. И я смеюсь. Да! Но это у Платона. У нас же, в Англии, с королевой-девственницей на троне все иначе. Природа, строй звезд, Вселенная должны подчиняться движениям ее скипетра, - что говорить об ее подданных, о придворных и ее фрейлинах, тем более о близких к ее сердцу, тщеславному и тщедушному, как ее тело?!
УИЛЛ. Граф, ваше искреннее красноречие кажется чрезмерным.
ГРАФ ЭССЕКС. Да, я знаю. Это мой недостаток.
УИЛЛ. Это достоинство, граф, залог вашего величия.
ГРАФ ЭССЕКС. Уилл, лесть вам чужда.
УИЛЛ. Это мой недостаток.
ГРАФ ЭССЕКС. Это достоинство поэта, залог его величия. Я отплатил вам той же монетой. Поговорим о другом, то есть о фрейлине ее величества, в поведении которой заметили перемену, столь же волнующую, сколь и страшную. Элси написала письмо и отдала мне для посылки во Францию Генри, но не удержалась, заплакала и рассказала мне все. Как быть? Разрешением этого вопроса мне и пришлось заняться. Прежде всего фрейлине надо было покинуть двор под каким-либо предлогом и надолго, не возбуждая расспросов и подозрений. И вернуть графа Саутгемптона из Франции. И тут я совершил ошибку. У меня есть свойство подводить самого себя, чего не удается никому сделать, разумеется, кроме ее величества королевы Англии. Я заговорил с нею о возвращении графа Саутгемптона из Франции, где он пребывает, как в изгнании.
«Коли он в изгнании, значит, провинился в чем-то, пусть там остается!» - бросила Елизавета, которой никогда не нравилось восхищение Генри мной. Она любит разлучать тех, кто тянется друг к другу - из зависти, из ревности, или по политическим соображениям. В последнем случае я ее понимаю. В борьбе партий у трона никто не должен возобладать по силе, кроме нее самой. Поэтому она воюет прежде всего с теми, кого называют ее фаворитами. Она любит и ненавидит нас, потому что вынуждена, по крайней мере, выслушивать нас и соглашаться поневоле, то есть делиться частицей ее абсолютной власти. Это самый просвещенный монарх и деспот чистой воды, как говорят, о бриллианте.
УИЛЛ. Браво, браво! Но как же быть Элси?
ГРАФ ЭССЕКС. Я решил было увезти кузину, одетую пажем, во Францию к ее жениху и там обвенчать их. Но нетерпеливый граф Саутгемптон с получением первого письма о беременности его невесты, вместо того чтобы списаться со мной, сел на корабль и тайно вернулся в Англию.
УИЛЛ. Так, он здесь? Я могу с ним увидеться?
ГРАФ ЭССЕКС. Нет. За тайной помолвкой последовало, с тайным возвращением, тайное венчание в церкви.
УИЛЛ. Ах, граф, что же не дали мне знать?
ГРАФ ЭССЕКС. Уилл, дружище, у этой истории еще далеко до счастливого завершения. С тайным возвращением в Англию следовало тайно и вернуться во Францию. Но молодожены вообразили, что могут тронуть сердце королевы-девственницы. Я не ожидал ничего хорошего, но вынужден был снова явиться к ее величеству с известием и с просьбой, вызвавшими у нее гнев. Увы! Увы!
УИЛЛ. Успокойтесь, граф!
ГРАФ ЭССЕКС. Естественно, Эссекса во всем обвинили, что ж, я привык. К несчастью, гнев свой королева обрушила и на Генри, и на фрейлину. По ее приказанию граф Саутгемптон посажен в Тауэр, где проведет медовый месяц уж точно.
УИЛЛ. А Вернон? То есть графиня Саутгемптон?
ГРАФ ЭССЕКС. И Элси было приказано отправиться в Тауэр, но вступились и Рали, и Сесиль, разумеется, в интересах самой королевы. Ребенок-то, который скоро родится, в чем провинился?
УИЛЛ. Это в самом деле похоже на арабскую сказку!
24
Друри-хаус. Граф Саутгемптон и Элси привечают друзей - Шекспира и Джона Флорио; они обходят замок и останавливаются у портрета графа Эссекса.
УИЛЛ. Здесь граф Эссекс как будто собственной персоной.
ЭЛСИ. Да, я пугаюсь его изображения больше, чем если бы он вдруг вошел сюда.
УИЛЛ. Чем ныне граф занят?
ЭЛСИ. Увы! Взаимоотношения королевы и графа Эссекса, всегда неровные, обострились до крайности.
